Шатобриан - биография, информация, личная жизнь. Биография Жизнь Шатобриана после его разрыва с Наполеоном

Франсуа́ Рене́ де Шатобриа́н (фр. François-René, vicomte de Chateaubriand ; 4 сентября , Сен-Мало - 4 июля , Париж) - французский писатель, политик и дипломат, ультрароялист, пэр Франции , консерватор, один из первых представителей романтизма .

Биография

После Вероны работал послом в Берлине (), Лондоне (), и Риме (), в -1824 годах был министром иностранных дел. В , после Июльской революции , приведшей к падению старшей линии Бурбонов, поэт окончательно вышел в отставку.

После смерти были изданы его воспоминания - «Замогильные записки », один из самых значительных образцов мемуарного жанра.

Творчество

Центральным романом в творчестве Шатобриана является «Апология христианства». «Атала » и «Рене», по замыслу автора, являлись иллюстрациями к «Апологии».

«Атала» - это роман о «любви двух влюблённых, шествующих по пустынным местам и беседующих друг с другом». В романе используются новые способы выразительности - чувства героев автор передаёт через описания природы - то равнодушно величавой, то грозной и смертоносной.

Параллельно в этом романе автор полемизирует с теорией «естественного человека» Руссо : герои Шатобриана, дикари Северной Америки, «в природе» свирепы и жестоки и превращаются в мирных поселян, только столкнувшись с христианской цивилизацией.

В честь главной героини романа «Атала» назван астероид (152) Атала , открытый в 1875 году.

В «Рене, или Следствиях страстей» впервые во французской литературе выведен образ героя-страдальца, французского Вертера. «Юноша, полный страстей, сидящий у кратера вулкана и оплакивающий смертных, жилища которых он едва различает, … эта картина даёт вам изображение его характера и его жизни; точно как в течение моей жизни я имел перед глазами создание необъятное и вместе не ощутимое, а рядом с собой зияющую пропасть…» .

Влияние Шатобриана на французскую литературу огромно; оно с равной силой охватывает содержание и форму, определяя дальнейшее литературное движение в разнообразнейших его проявлениях. Романтизм почти во всех своих элементах - от разочарованного героя до любви к природе, от исторических картин до яркости языка - коренится в нём; Альфред де Виньи и Виктор Гюго подготовлены им.

В России творчество Шатобриана было популярно в начале XIX века, его высоко ценили К. Н. Батюшков и А. С. Пушкин . В советский период Шатобриан официально был отнесён к «реакционному романтизму», его произведения долгое время не переиздавались и не изучались до 1982 года, когда отрывки из «Гения христианства» были напечатаны в сборнике «Эстетика раннего французского романтизма» (переводчик В. А. Мильчина).

Произведения

• Опыт исторический, политический и моральный о революциях старых и новых, рассматриваемых в соотношении с Французской революцией (Essai historique, politique et moral sur les révolutions anciennes et modernes, considérées dans leurs rapports avec la Révolution française , 1797)

• Атала, или Любовь двух дикарей в пустыне (Atala, ou les Amours de deux sauvages dans le désert , 1801)

• Рене, или Следствия страстей (René, ou les Effets des passions ,1802)

• Гений Христианства (Le Génie du Christianisme , 1802)

• Мученики, или Триумф христианской веры (Les Martyrs, ou le Triomphe de la foi chrétienne , 1809)

• Путешествие из Парижа в Иерусалим и из Иерусалима в Париж, через Грецию и обратно через Египет, Варварию и Испанию (Itinéraire de Paris à Jérusalem et de Jérusalem à Paris, en allant par la Grèce et revenant par l’Égypte, la Barbarie et l’Espagne , 1811)

• О Бонапарте, Бурбонах и необходимости присоединиться к нашим законным принцам ради счастья Франции и Европы (De Bonaparte, des Bourbons, et de la nécessité de se rallier à nos princes légitimes pour le bonheur de la France et celui de l’Europe , 1814)

• Политические размышления о некоторых современных произведениях и интересах всех французов (Réflexions politiques sur quelques écrits du jour et sur les intérêts de tous les Français , 1814)

• О монархии, согласно хартии (De la Monarchie selon la charte , 1816)

• Воспоминания, письма и подлинные записи, касающиеся жизни и смерти Е. К. В. месье Шарля-Фердинанда д’Артуа, сына Франции, герцога Беррийского (Mémoires, lettres et pièces authentiques touchant la vie et la mort de S. A. R. monseigneur Charles-Ferdinand d’Artois, fils de France, duc de Berry , 1820)

• Приключения последнего Абенсерага (Aventures du dernier Abencerage , 1826)

• Натчезы (Les Natchez , 1827)

• Путешествия в Америку и Италию (Voyages en Amérique et en Italie , 1827)

• О печати (De la presse , 1828)

• Опыт об английской литературе и рассуждения о человеческом духе, временах и революциях (Essai sur la littérature anglaise et considérations sur le génie des hommes, des temps et des révolutions , 1836)

• Этюды или исторические речи о падении Римской империи, рождении и развитии христианства и вторжении варваров (Études ou discours historiques sur la chute de l’Empire romain, la naissance et les progrès du christianisme et l’invasion des barbares , 1831)

• Веронский конгресс (Congrès de Vérone , 1838)

• Жизнь Рансе (Vie de Rancé , 1844)

• Замогильные записки (Mémoires d’outre-tombe , 1848)

Образ в кинематографе

	Франсуа Рене де Шатобриан в Викицитатнике
	в Викитеке
	Франсуа Рене де Шатобриан на Викискладе

• «Шатобриан » - художественный фильм (Франция, 2010), реж. Пьер Акнин, в главной роли Фредерик Дифенталь .

Награды

• Орден Почётного легиона , офицер (19.08.1823)
• Орден Святого Людовика , большой крест (05.08.1814)
• Орден Золотого руна (Испания, 04.12.1823)
• Орден Карлоса III , большой крест (Испания, 21.11.1823)
• Орден Христа , большой крест (Португалия, 13.11.1823)
• Орден Чёрного орла (Пруссия, 24.12.1823)
• Орден «Pour le Mérite für Wissenschaften und Künste » (Пруссия, 1842)
• Орден Святого апостола Андрея Первозванного (Россия, 24.11.1823)
• Орден Святого Александра Невского (Россия, 24.11.1823)
• Высший орден Святого Благовещения (Сардинское королевство , 14.02.1824)

Напишите отзыв о статье "Шатобриан, Франсуа Рене де"

Примечания

.

Литература

• Горнфельд, А. Г. ,. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Ссылки

Предшественник: Матьё-Жан-Фелисите, герцог де Монморанси-Лаваль

Министр иностранных дел Франции 28 декабря -- 4 августа

Преемник: Анж Иасинт Максанс, барон де Дама

Научные и академические посты Предшественник: Мари-Жозеф Шенье Кресло 19 Французская академия - Преемник: Поль де Ноай

Отрывок, характеризующий Шатобриан, Франсуа Рене де

Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.

ШАТОБРИАН, ФРАНСУА РЕНЕ ДЕ (Chateaubriand, François René de) (1768–1848), французский писатель и государственный деятель, которого называют «отцом романтизма» во французской литературе. Младший отпрыск древнего рода, он родился 4 сентября 1768 в Сен-Мало (Бретань). Детские годы провел вблизи моря и в мрачном средневековом замке Комбург.

Отказавшись от карьеры флотского офицера, а затем и клирика, в 1768 Шатобриан стал младшим лейтенантом Наваррского полка. Воодушевленный рассказами о великих путешественниках, он отплыл в Америку, где провел пять месяцев – с июля по декабрь 1791. Эта поездка впоследствии вдохновила его на создание главных своих произведений. Известия об аресте Людовика XVI побудили Шатобриана вернуться во Францию. Выгодно женившись на девушке своего круга, он присоединился к армии принцев в Кобленце и принял участие в осаде Тионвиля. Оправляясь после ранения, добрался до Англии, где провел семь лет, с 1793 по 1800. Там он опубликовал свой первый труд Опыт о революциях (Essai sur les révolutions , 1797).

Вернувшись в 1800 во Францию под чужим именем, Шатобриан уже в следующем году завоевал признание публики повестью Атала, или Любовь двух дикарей в пустыне (Atala, ou les amours de deux sauvages dans le désert , 1801), которая выделяется своим гармоничным и живописным стилем, а также новаторским изображением страсти на фоне экзотической жизни коренных обитателей Америки. Первоначально Шатобриан намеревался включить этот роман в трактат Гений христианства (Le Génie du christianisme , 1802), квинтэссенцию его творчества, поскольку в позднейших работах он либо развивает, либо комментирует намеченные здесь сюжеты. Основная мысль трактата состоит в том, что из всех религий христианство – самая поэтическая и человечная, более других благоприятствующая свободам, искусству и литературе. Трудно переоценить значение этой книги для романтического движения: целое поколение писателей обрело в Гении христианства неисчерпаемый источник литературных идей и вдохновения. Повесть Рене (René , 1802), призванная иллюстрировать «смутность страстей», в течение полувека служила моделью для меланхолических героев, которые терзаются недугом, названным впоследствии «болезнью века» («mal du siècle»).

Не довольствуясь литературной славой, Шатобриан поступил на службу к Наполеону , однако после убийства герцога Энгиенского не побоялся отказаться от должности и оставил политику вплоть до возвращения Бурбонов, которым оказал важную услугу, успев за неделю до капитуляции императорских войск издать памфлет О Бонапарте и Бурбонах (De Buonaparte et des Bourbons , 1814; рус. перевод 1814). После Реставрации Шатобриан был послом в Берлине (1821), Лондоне (1822) и Риме (1828); будучи министром иностранных дел (1823), спровоцировал войну с Испанией. С воцарением Луи Филиппа он окончательно удалился от общественной жизни.

В этот период вышла в свет его эпопея Мученики (Les Martyrs , 1809), повествующая о конфликте между христианством и язычеством во времена Диоклетиана. В поисках «местного колорита» для Мучеников Шатобриан предпринял поездку в Грецию и на Ближний Восток, поведав о пережитых впечатлениях и происшествиях в книге Путешествие из Парижа в Иерусалим (Itinéraire de Paris à Jérusalem , 1811). Заметки, сделанные еще в Америке, он переработал в эпопею Начезы (Les Natchez , 1826), продолжившую рассказ о жизни Рене среди диких индейцев. Для современного читателя наибольший интерес у Шатобриана представляют его Замогильные записки (Memoires d"outre tombe ), созданные в 1814–1841, но опубликованные вскоре после его смерти в Париже 4 июля 1848. При всей своей неровности и сомнительной достоверности мемуары Шатобриана дают живую картину романтической эпохи.

Франсуа Рене де Шатобриан (фр. François-René, vicomte de Chateaubriand). Родился 4 сентября 1768 года в Сен-Мало - умер 4 июля 1848 года в Париже. Французский писатель, политик и дипломат, ультрароялист, реакционер, один из первых представителей романтизма.

Родился в 1768 году в бретонской дворянской семье.

Учился в Доле, Ренне и Динане. Юные годы его прошли в родовом замке Комбур (Combourg). После смерти отца в 1786 г., уехал в Париж.

В 1791 году совершил путешествие в Северную Америку. Возвратясь во Францию на пике Великой французской революции, вступил в ряды роялистских войск. В 1792 г. женился на Селесте де ла Винь-Бюиссон (брак был бездетен). В том же году эмигрировал в Англию. Там он написал и опубликовал «Опыт о революциях» (1797 г.), в котором негативно оценил революционные события во Франции.

Вернувшись в 1800 году во Францию по наполеоновской амнистии, он опубликовал основанный на американских впечатлениях роман «Атала, или Любовь двух дикарей в пустыне» (1801), повесть «Рене, или Следствия страстей» (1802) и философский трактат «Гений христианства» (1802). В 1803 году Шатобриан по приглашению стал французским дипломатом в Риме. Однако через год, после казни герцога Энгиенского, ушел в отставку. В 1811 году он был избран членом Французской академии.

В 1809 году вышел в свет его роман «Мученики» , продолжающий развивать идеи «Гения христианства» и повествующий о первых христианах. Для написания романа Шатобриан совершил путешествие по Греции и Ближнему Востоку.

После реставрации Бурбонов, в 1815 году, Шатобриан стал пэром Франции. Сотрудничал в газете «Conservateur». Шатобриан был одним из немногих ультрароялистов (крайних сторонников монархии), кто искренне принял хартию 1814 года, исходя из невозможности восстановления дореволюционных порядков.

В 1820 г. был командирован на конгресс в Вероне, где настаивал на совместном подавлении волнений в Испании. В этом вопросе он встретил упорное сопротивление представителей Великобритании. Именно Шатобриан, и в этой именно связи, нарёк Британию Коварным Альбионом.

После Вероны работал послом в Берлине (1821), Лондоне (1822), и Риме (1829), в 1823-1824 годах был министром иностранных дел.

В 1830, после Июльской революции, приведшей к падению старшей линии Бурбонов, поэт окончательно вышел в отставку.

После смерти были изданы его воспоминания - «Замогильные записки» , один из самых значительных образцов мемуарного жанра.

Центральным романом в творчестве Шатобриана является «Апология христианства» . «Атала» и «Рене», по замыслу автора, являлись иллюстрациями к «Апологии».

«Атала» - это роман о «любви двух влюблённых, шествующих по пустынным местам и беседующих друг с другом». В романе используются новые способы выразительности - чувства героев автор передаёт через описания природы - то равнодушно величавой, то грозной и смертоносной.

Параллельно в этом романе автор полемизирует с теорией «естественного человека» Руссо: герои Шатобриана, дикари Северной Америки, «в природе» свирепы и жестоки и превращаются в мирных поселян, только столкнувшись с христианской цивилизацией.

В честь главной героини романа «Атала» назван астероид (152) Атала, открытый в 1875 году.

Влияние Шатобриана на французскую литературу огромно. Оно с равной силой охватывает содержание и форму, определяя дальнейшее литературное движение в разнообразнейших его проявлениях. Романтизм почти во всех своих элементах - от разочарованного героя до любви к природе, от исторических картин до яркости языка - коренится в нём. Альфред де Виньи и подготовлены им.

В России творчество Шатобриана было популярно в начале XIX века, его высоко ценили К. Н. Батюшков и . В советский период Шатобриан официально был отнесён к «реакционному романтизму», его произведения долгое время не переиздавались и не изучались до 1982 года, когда отрывки из «Гения христианства» были напечатаны в сборнике «Эстетика раннего французского романтизма» (переводчик В. А. Мильчина).

Произведения Шатобриана:

Опыт исторический, политический и моральный о революциях старых и новых, рассматриваемых в соотношении с Французской революцией (Essai historique, politique et moral sur les révolutions anciennes et modernes, considérées dans leurs rapports avec la Révolution française, 1797)
Атала, или Любовь двух дикарей в пустыне (Atala, ou les Amours de deux sauvages dans le désert, 1801)
Рене, или Следствия страстей (René, ou les Effets des passions,1802)
Гений Христианства (Le Génie du Christianisme, 1802)
Мученики, или Триумф христианской веры (Les Martyrs, ou le Triomphe de la foi chrétienne, 1809)
Путешествие из Парижа в Иерусалим и из Иерусалима в Париж, через Грецию и обратно через Египет, Варварию и Испанию (Itinéraire de Paris à Jérusalem et de Jérusalem à Paris, en allant par la Grèce et revenant par l’Égypte, la Barbarie et l’Espagne, 1811)
О Бонапарте, Бурбонах и необходимости присоединиться к нашим законным принцам ради счастья Франции и Европы (De Bonaparte, des Bourbons, et de la nécessité de se rallier à nos princes légitimes pour le bonheur de la France et celui de l’Europe, 1814)
Политические размышления о некоторых современных произведениях и интересах всех французов (Réflexions politiques sur quelques écrits du jour et sur les intérêts de tous les Français, 1814)
О монархии, согласно хартии (De la Monarchie selon la charte, 1816)
Воспоминания, письма и подлинные записи, касающиеся жизни и смерти Е. К. В. месье Шарля-Фердинанда д’Артуа, сына Франции, герцога Беррийского (Mémoires, lettres et pièces authentiques touchant la vie et la mort de S. A. R. monseigneur Charles-Ferdinand d’Artois, fils de France, duc de Berry, 1820)
Приключения последнего Абенсерага (Aventures du dernier Abencerage, 1826)
Натчезы (Les Natchez, 1827)
Путешествия в Америку и Италию (Voyages en Amérique et en Italie, 1827)
О печати (De la presse, 1828)
Опыт об английской литературе и рассуждения о человеческом духе, временах и революциях (Essai sur la littérature anglaise et considérations sur le génie des hommes, des temps et des révolutions, 1836)
Этюды или исторические речи о падении Римской империи, рождении и развитии христианства и вторжении варваров (Études ou discours historiques sur la chute de l’Empire romain, la naissance et les progrès du christianisme et l’invasion des barbares, 1831)
Веронский конгресс (Congrès de Vérone, 1838)
Жизнь Рансе (Vie de Rancé, 1844)
Замогильные записки (Mémoires d’outre-tombe, 1848).

Первые веяния раннего французского романтизма относятся к рубежу XVIII-XIX вв. Наиболее ярко они выражены в творчестве Ж. де Сталь и Ф. Р. Шагобриана. При всем своеобразии этих двух писателей в их произведениях отразились характерные для того времени тенденции к обновлению литературы, к формированию нового направления - романтизма - и в то же время - тесная неразрывная связь с веком Просвещения.

Франсуа Рене де Шатобриан (1768-1848) принадлежал к древнему и знатному дворянскому роду, хранившему традиции бретонской аристократии. Формирование личности будущего писателя, его взглядов и литературных пристрастий относится к 1780-м гг. Шатобриан увлекается идеями просветителей, сочувствует философскому и политическому свободомыслию, вольтерьянству и руссоизму. Тогда же у него возникают первые литературные замыслы, которые идут в русле современных ему идей о «естественном человеке». Писатель убежден в превосходстве «добродетельного дикаря» над цивилизованным человеком, а «естественной» морали - над религиозной. В поисках конкретного материала, который подтвердил бы его убеждения, он намеревается совершить путешествие в Америку, чтобы непосредственно наблюдать жизнь аборигенов-индейцев.

Скорому осуществлению этих планов помешала революция, и писатель едет в Новый Свет только в 1791 г.

По возвращении из Америки Шатобриан оказывается вовлеченным в антиреспубликанское движение, которое разрастается в связи с упразднением королевской власти в сентябре 1792 г. Начало революционного террора ужаснуло писателя, и он вступает в ряды роялистской армии принца Конде, а затем эмигрирует в Англию, где живет до 1800 г. Здесь он переживает глубокий духовный кризис. Вынужденная отторженность от родины, материальные лишения, чувство одиночества в чужой стране, растерянность перед трагическим поворотом событий во Франции склоняют его к оценке революции как бесполезной катастрофы. Плодом его размышлений на эту тему становится «Опыт исторический, политический и моральный о прошлых и нынешних революциях, рассмотренных в связи с Французской революцией» (1797).

Духовный кризис, переживаемый Шатобрианом, достигает своей кульминации в 1798 г., когда писатель отказывается от прежнего вольнодумства и руссоизма и обращается к религии, в которой видит теперь единственную возможность спасения и совершенствования человека. К этом}" выводу он приходит во время работы над книгой о христианстве, изданной в 1802 г. под названием «Гений христианства, или Красоты христианской религии». Осуждая «нечестивые» настроения XVIII в., автор выступает с апологией христианства. В книге дается изложение христианских догм и нравственных постулатов, а также описание религиозных обрядов, ритуалов, традиций и обычаев. Но более всего Шатобриан увлечен огромной, как ему представляется, ролью христианства в развитии искусства.

Субъективно для Шатобриана «Гений христианства» - это прежде всего поиски спасительной опоры после глубокого разочарования в просветительском вольнодумстве, плодами которого стали революционная катастрофа, террор и крушение привычных устоев жизни. Объективно же эта книга более значима, ибо она утверждает принцип исторической обусловленности перемен в обществе, в сознании людей и в искусстве, она пронизана пафосом и тем самым подготавливает почву для нового направления в литературе.

Одновременно с написанием «Гения христианства» Шатобриан работает над созданием двух повестей, которые по сюжету восходят к раннему замыслу эпопеи о «естественном человеке». Первая из них - «Атала, или Любовь двух дикарей» (1801) публикуется за год до выхода в свет «Гения христианства».

В соответствии с давним намерением написать о жизни «естественного человека» Шатобриан относит действие в Новый Свет, в среду американских индейцев. Однако его героиня Атала - индеанка лишь наполовину (ее отец - испанец), и это обстоятельство роковым образом предопределяет ее судьбу. Атала оказывается как бы на грани двух состояний: обычного для индейцев «естественного», или «дикого», и цивилизованного. Впрочем, ее «цивилизованность» проявляется лишь в том, что она христианка, хотя приобщена к религии не по своему внутреннему побуждению, а по желанию матери (матерью же был дан обет девственности за свою дочь). Для обеих христианство остается малопонятным и сводится лишь к запрету следовать своим естественным чувствам, желаниям и страстям, так как они «греховны». Поэтому любовь к Шактасу порождает в сознании героини неразрешимый трагический конфликт. Страшась нарушить обет и в то же время не в силах смирить свои чувства, Атала кончает самоубийством. Но прежде чем испустить последний вздох, она берет с Шактаса обещание принять христианство.

Шатобриан теперь иначе относится к проблеме «естественного» человека и религии, считая, что естественное состояние человека - это не дикость, а цивилизация. Жизнь индейцев в повести «Атала» представлена именно как дикое, а не идеализированное «естественное» существование: вражда племен, войны, жестокость. Понятие совершенства, счастья, безмятежности, в поисках которых писатели XVIII в. обращались к идеалу «естественного» человека, Шатобриан теперь не связывает с жизнью реальных «дикарей» - индейцев.

Путь к цивилизованному обществу, согласно убеждениям Шатобриана, лежит через приобщение человека к религии. По этому пути он и ведет Шактаса, который принимает христианство и попадает в Европу (вначале как раб на галерах, потом получает свободу), оказывается даже при дворе Людовика XIV, живет в Париже и носит подобающую европейцу одежду, осваивает несколько европейских языков, привыкает к обычаям европейской жизни. И все-таки Шактас возвращается на родину предков, в среду своих «диких» собратьев. Именно в отличие от них - «дикарей» - он становится воплощением идеального «естественного» человека, так как усвоил элементы цивилизованности в ее положительных проявлениях, сохранив при этом свои природные корни, свою естественную основу. Образ Шактаса - это отзвук просветительских иллюзий Шатобриана и вместе с тем выражение его новых взглядов на религию как непременный атрибут цивилизации.

Одной из граней проблемы «естественного» человека является вопрос о взаимоотношении человека и природы. В повести тема природы выразительно звучит в двух аспектах - изобразительном и философском, связанном с осмыслением сил природы в соотнесении с жизнью человека.

В изображении природы Шатобриан предстает подлинным новатором. В его повести впервые во французской литературе природа выступает в качестве самостоятельного объекта изображения, а не как условный фон для развития сюжета. К тому же искусно нарисованные словесные картины природы привлекают своей необычностью. Это пейзажи Нового Света, американские джунгли, огромные, поражающие воображение пространства девственного леса и саванны, экзотические растения, птицы и животные, яркие краски и необыкновенные проявления жизни в неведомом для европейцев мире. Именно от этих страниц Шатобриана берет свое начало традиция словесной изобразительности, или «живописания», во французской литературе XIX в.

Но Шатобриан не ограничивается живописанием природы. Он задается вопросом о том, в какой мере может быть счастлив человек во власти природной стихии. Могучие силы природы нередко выступают как враждебные человеку. Спасаясь бегством через джунгли, Шактас и Атала на каждом шагу сталкиваются со множеством опасностей. Гроза, разразившаяся над лесом, порывы ветра затрудняют им путь, ноги вязнут в болоте, лианы опутывают тело, вспышки молний и гром пугают беглецов, дикие звери, рев которых слышен в чаще леса, угрожают их жизни. Люди слабы и беспомощны, они нуждаются в покровительстве и защите, иначе им не справиться с силами природы. Осознание этого должно побудить их обратиться к Богу, которому подвластен созданный им мир. Таков логический вывод, подсказываемый живописными сценами бегства героев через девственный лес.

В повести «Атала» уже проявилось зрелое мастерство Шатобриана, но его шедевром стала вторая повесть, примыкающая по замыслу и концепции к «Гению христианства»: «Рене, или Следствие страстей» (1802).

«Рене» восходит к тому же раннему замыслу Шатобриана, что и «Атала». Но теперь в центре внимания автора не «дикарь», а цивилизованный человек, молодой француз, выразитель умонастроений автора. Обстоятельства жизни Рене хотя и смутно, но напоминают то, что пережил сам писатель. Рене, имя которого не случайно совпадает с именем автора, также едет в Америку, чтобы приобщиться к «естественной» жизни индейцев, хотя итоги этого путешествия в реальности и в повести не совпадают: Рене погибает во время избиения индейцами колонистов во французской Луизиане.

Сознание Рене отмечено комплексом настроений, который позднее будет назван «болезнью века». Юноша страдает от непреодолимой тоски и меланхолии, которые стали следствием разочарования во всем, что его окружает. Отсюда же чувство одиночества, ощущение себя живущим в «человеческой пустыне». Одиночество Рене считает своей судьбой. Едва появившись на свет, он теряет мать (она умирает при родах), его отца вскоре уносит в могилу болезнь, любимая сестра Амели вдруг непонятно почему начинает избегать брата, а затем удаляется в монастырь. В фамильном поместье, куда он приезжает после долгого отсутствия, царит унылое запустение. Мотив потери всего, что было дорого, утраты счастья проходит через всю повесть. Щемящая тоска не оставляет героя и во время его путешествия в Италию. Она лишь усиливается при посещении древних памятников - всех этих руин, могил, обломков прошлого, и еще более обостряется при созерцании величественных закатов и восходов солнца, которые одни только не изменились по прошествии веков.

Чем же вызваны меланхолические настроения Рене? Шатобриан считает их атрибутом христианского сознания вообще и посвящает их объяснению специальную главу в «Гении христианства» - «О смутности страстей». В античном мире люди не знали подобного состояния души, утверждает Шатобриан. Они наслаждались земной жизнью, не помышляя об ином, посмертном существовании. Христианство изменило человеческое сознание: «...христианская религия беспрестанно являет нам двойную картину земных страданий и небесных радостей; она обрекает наше сердце на муку в дольнем мире, обещая ему воздаяния в горнем, что порождает неистощимые мечтания. Христианин всегда чувствует себя в земной юдоли слез странником...» Из этого мироощущения и рождаются чувство отторженности от окружающего мира, одиночество и меланхолия, заключает писатель. В его личной судьбе вся эта гамма настроений имела и более конкретные, реальные причины: страх и растерянность перед трагическими событиями во Франции, разочарование в Америке, которая оказалась иной, чем идеализированное представление о ней, тяготы эмигрантского существования в Англии, вынужденная замкнутость жизни в чужой стране и связанное с этим чувство одиночества. В повести конкретные обстоятельства жизни героя не обозначены четко, они вырисовываются лишь смутно. Самое удручающее среди них - противоестественное чувство к Рене его сестры Амели. Это осквернение святости семейных уз - последнего, что привязывает его к этому миру, и поэтому он покидает Францию в надежде найти иные принципы жизни среди аборигенов Нового Света.

Однако Рене не удается обрести душевный покой и в Америке. Напротив, он становится жертвой индейцев. Значит, он выбрал ошибочный путь, считает Шатобриан. Христианский миссионер отец Суэль, которому Рене рассказывает о себе, видит причину его душевного недуга в том, что герой забыл о Боге и отказывается «выполнять обязанности, налагаемые обществом». Одиночество, в котором человек отказывается не только от людей, но и от Бога, губительно, учит он Рене. Священнику вторит Шактас, который на страницах этой повести появляется уже старцем, убеленным сединами, слепым, умудренным жизнью: «Счастье можно найти только на путях, общих для всех людей». Назидательным примером для Рене должен служить и уход Амели в монастырь, где она надеется обрести душевный покой.

Рене - первый во французской литературе герой, в котором воплотились характерные симптомы романтической «болезни века». По стопам Шатобриана вскоре пойдут другие писатели раннего романтизма: Э. П. де Сенанкур («Оберман», 1804), Ж. де Сталь («Коринна», 1807), Б. Констан («Адольф», 1815). Затем тип романтического героя дополнится некоторыми существенно новыми чертами в романе Ш. Нодье «Жан Сбогар» (1812, опубл. в 1918 г.) и будет варьироваться в творчестве других иисателей-романтиков, но «прародителем» всех романтических героев останется Рене. Не случайно именно повестью «Рене» открывалась серия «История молодого человека XIX века», издававшаяся М. Горьким.

В 1800-е гг. Шатобриан продолжает творить в русле, намеченном «Гением христианства». Он создает эпопею «Мученики, или Торжество христианской религии» (1809). Это эпическая поэма в прозе о зарождении христианства, его столкновении с язычеством, о преследовании христиан римлянами и о превосходстве христианства как религии, возникающей на более высокой ступени человеческой цивилизации. В этот период им также написаны повесть «Последний из Абенсераджей» (1810) и книга «Путешествие из Парижа в Иерусалим» (1811).

В годы Империи (1804-1815) Шатобриан проявил себя не только как художник, но и как активный участник политических дебатов, как сторонник возвращения власти «законной» королевской династии - Бурбонам. В этом духе написаны его памфлеты «О Бонапарте. О Бурбонах» (1814) и «О конституционной монархии» (1816). В годы Реставрации (1815- 1830) политическая деятельность Шатобриана еще более активизируется, причем свои пристрастия легитимиста (сторонника «законного» короля) он сохранит до конца своей жизни.

Литературное творчество Шатобриана становится менее интенсивным. При жизни он публикует еще один роман - «Начезы» (1826), который многими нитями (замыслом, героями, сюжетом) связан с повестями «Атала» и «Рене».

В 1836 г. Шатобриан издает свой перевод (в прозе) поэмы Мильтона «Потерянный рай» и в качестве предисловия к нему - «Опыт об английской литературе», в котором рассматривает историю английской литературы от Средних веков до начала XIX в. Последней его книгой стали «Замогильные записки» (1848). Это название не случайно дано мемуарам, создававшимся с 1810-х гг. и предназначавшимся для посмертной публикации. «Замогильные записки» - это и духовная автобиография писателя, и своеобразная хроника жизни современников, обращенная к потомкам. «Хроникером» Шатобриан был достаточно пристрастным, что не умаляет значимости его «Записок» как интереснейшего образца мемуарной прозы XIX в. «Замогильные записки» относятся к числу его лучших произведений, как и появившиеся на рубеже столетий «Гений христианства», «Атала», «Рене».

Франсуа-Рене де Шатобриан (1768–1848) принадлежал к старинному бретонскому дворянскому роду. Он провел довольно безрадостное детство в родовом поместье Комбур под деспотичной властью угрюмого отца, в мечтах о вольной жизни, о путешествиях. Определенный отцом в королевскую армию, он некоторое время прожил в Париже, но вскоре после Революции уехал в Америку, где пробыл почти год, все время путешествуя по континенту. В 1792 году он возвращается во Францию, женится, но вскоре эмигрирует, чтобы участвовать в походе «армии принцев» на республиканскую Францию. После разгрома контрреволюции он живет в Англии в большой нужде, где выпускает в свет свой несколько сумбурный историко-философский труд «Опыт о революциях» (1797), в котором, с одной стороны, дает неприглядную картину старого режима, с другой же - решительно осуждает всякое революционное действие. Обратившись к религии, он еще в Лондоне приступает к изданию другого подобного же труда «Гений христианства», где полемизирует с философией французского Просвещения и утверждает превосходство христианского вероучения над всякой иной идеологией, доказывая прежде всего высокую этическую и эстетическую ценность христианства. После переворота 18-го брюмера, отдавшего Францию во власть Наполеона Бонапарта, сперва первого консула, а затем императора, он возвращается во Францию, где поступает на дипломатическую службу. После казни герцога Энгиенского (1804) он демонстративно выходит в отставку и отправляется в путешествие по Греции, Ближнему Востоку, откуда через Северную Африку и Испанию возвращается на родину в 1807 году. За это время опубликованы были его повести «Атала» и «Рене», а также в 1809 году поэма в прозе «Мученики» и вскоре «Путешествие из Парижа в Иерусалим». На этом собственно кончается чисто литературная деятельность Шатобриана.

С реставрацией на французском престоле Бурбонов начинается политическая деятельность Шатобриана. Он служит Людовику XVIII и Карлу X то в качестве министра, то на дипломатическом поприще, в качестве посла при иностранных дворах и делегата Франции на международных конференциях. В 1818 году основал газету «Консерватор»; Как монархист, он, однако, отличался умеренностью, ясно понимал невозможность возвращения к феодальному дореволюционному порядку и не одобрял реакционных мероприятий Карла X. Впрочем, перехода королевской власти к Орлеанскому дому после июльской революции 1830 года он тоже не принял и, вообще отстранившись от политической деятельности, занялся писанием мемуаров, которые, согласно его завещанию, были напечатаны в двенадцати томах лишь после его смерти, последовавшей в 1848 году, под заглавием «Загробные записки» (1849–1850).

Как писатель Шатобриан оказал немалое влияние на своих младших современников (Виньи, Мюссе, Констана и др.). Он первый создал французский вариант мятущегося, не удовлетворенного действительностью романтического героя. Таким оказывается в первую очередь главный персонаж его отчасти автобиографической повести «Рене». Повесть строится как рассказ о внутренних переживаниях Рене, как его психологический портрет. Душевная неустроенность и неприятие реального мира как бы изначально заложены в нем, а внешнее жизнеописание, показ действительности, непрерывно обосновывает это состояние неудовлетворенности и смятения. Он не находит пути к людям. Чувство дружеской братской любви к родной сестре подвергается тяжелому испытанию: Амели влюбляется в брата и, борясь с этой противоестественной страстью, уходит в монастырь. Странствия Рене по Европе убеждают его в испорченности современных ему людей и в гибельном несовершенстве общества. Под конец Рене обращается к религии и уезжает в Америку, но не обретает душевного покоя и удовлетворенности. Обращение к богу на самом деле оказывается лишь последней и не до конца удавшейся попыткой примирения с миром.

Одним из персонажей «Рене» является старый индеец Шактас. В повести «Атала» (предшествовавшей «Рене») он главный герой и вместе с тем рассказчик.

«Атала» - весьма своеобразное явление французской литературы начала XIX века. Шатобриан отдает в ней должное романтическому стремлению увидеть и познать мир в его ярком многообразии. Отсюда - экзотика «пейзажа и жанра» в этой повести, нарочито щедрые и роскошные описания природы, находящиеся в некоем музыкальном соответствии с эмоциями героев, отсюда изображение нравов и обычаев индейских племен, стилизация языка дикарей и т. п. С другой стороны, Шатобриан еще находится в плену классицистической поэтики - его индейцы условны, им приданы чувства и стремления, какие могли быть даже не столько у цивилизованных реальных европейцев и американцев, сколько у персонажей предромантической французской и английской, литературы конца XVIII века. Религиозная тенденция в «Рене» и в «Атала» еще углубляет условность этих персонажей: француженка Амели («Рене») и индианка Атала мыслят, чувствуют и даже, в сущности, говорят одинаково.

Отнюдь не будучи повествованием «из жизни североамериканских индейцев», «Атала» и в наша дни художественно живет своим романтическим лиризмом.

Предыдущая статья: Валютный курс и методы его регулирования - Финансы, денежное обращение и кредит (Мягкова Т Следующая статья: Борец Ботаническая характеристика борца