Тяжела и неказиста жизнь сержанта – особиста. Особист – это не враг, но и не друг для отдельных Кто такой особист в наше время

При СНК РСФСР. В дальнейшем с образованием особых отделов фронтов, военных округов, флотов, армий, флотилий и особых отделов при губернских ЧК была создана единая централизованная система органов безопасности в войска. В 1934-38 гг. военная контрразведка, как Особый, затем - 5-й Отдел, входит в состав Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. В марте 1938 г. с упразднением ГУГБ, на базе 5-го Отдела создаётся 2-е Управление (особых отделов) НКВД СССР. Уже в сентябре 1938 г. Особый отдел воссоздаётся, как 4-й Отдел ГУГБ. В подчинении - особые отделы (ОО) в РККА, РККФ, войсках НКВД.

Звания, форма одежды и знаки различия

В Положении об особых органах ГУГБ НКВД СССР, объявленном 23 мая 1936 г. совместным приказом НКО/НКВД СССР № 91/183, и устанавливавшем, в том числе знаки различия и форменную одежды для сотрудников военной контрразведки, оговаривалось, что в случае совместного разрешения начальников ОО ГУГБ НКВД СССР и Управления по начсоставу РККА, сотрудникам особорганов, имевшим военное или специальное военно-техническое образование либо армейский командный стаж, предоставлено право ношения форменной одежды и знаков различия командного или военно-технического состава обслуживаемых ими частей.

При этом, личному составу центрального аппарата ОО ГУГБ НКВД СССР и аппаратов особых отделов УГБ территориальных органов внутренних дел, а также лицам, работающим вне РККА и ВМС и подчинённых им учреждений, установлена форма одежды начсостава госбезопасности НКВД. Как до образования Наркомата внутренних дел, так и после июля 1934 года оперативными работниками особых органов использовалась форма одежды и петлицы (в сухопутных войсках) или нарукавные нашивки (на флоте) тех воинских частей или учреждений, к которым были прикреплены по службе.

Знаки различия

Для сотрудников особых отделов были установлены знаки различия по категориям в соответствии с занимаемой ими должностью:

11-я категория (2 ромба): - начальники отделения, части ОО ОГПУ Центра; - секретарь ОО ОГПУ Центра; - заместители и помощники начальника ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ; - начальники ОО ОГПУ корпуса, ВМС края, группы войск и их заместители.

10-я категория (1 ромб): - сотрудники для особых поручений, оперуполномоченные ОО ОГПУ Центра; - начальники отделения ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ, ОО НКВД ВО, армии, флота, ВМС края, группы войск; - начальники ОО ОГПУ дивизии, отдельной бригады, флотилии.

9-я категория (3 прямоугольника): - уполномоченные ОО ОГПУ Центра; - помощники начальника отделения и оперуполномоченные ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ; - оперуполномоченные ОО ОГПУ ВО, армии, флота, группы войск, дивизии, бригады, флотилии.

8-я категория (2 прямоугольника): - помощники уполномоченного, помощник секретаря ОО ОГПУ Центра; - уполномоченные, секретари ОО региональных ПП ОГПУ/ГПУ; - уполномоченные ОО ОГПУ ВО, армии, флота, группы войск, дивизии, бригады, флотилии и полка.

Форма

После введения персональных званий для ГУГБ осенью 1935 года вопрос по форме одежды возник и у руководителей НКВД. В нормативных документах четко отмечалось, что сотрудникам особых органов ГУГБ НКВД «присвоено обмундирование частей ими обслуживающихся», в нем же содержалось несколько странное условие: «… причем со знаками различия ГУГБ». Между Наркоматом и Инстанциями началась оживленная переписка. Аргументация НКВД была вполне понятна. Наконец, 23 мая 1936 года было объявлено Положение об особых органах ГУГБ НКВД СССР, согласно которому сотрудникам ОО корпусов, флотов, особых отделений дивизий, бригад, укрепрайонов, флотилий, а также отдельным оперработникам, прикрепленным к частям и учреждениям РККА, устанавливалась форма одежды и знаки различия военно-политического состава соответствующих родов войск согласно присвоенным им специальным званиям органов госбезопасности: - 2 ромба - старший майор ГБ; - 1 ромб - майор ГБ; - 3 прямоугольника - капитан ГБ; - 2 прямоугольника - старший лейтенант ГБ; - 1 прямоугольник - лейтенант ГБ; - 3 квадрата - младший лейтенант и сержант ГБ. Таким образом, особисты при форме политсостава рода войск, к которому принадлежала часть ими обслуживаемая, стали иметь как бы два звания - собственно присвоенное специальное звание ГБ и звание, по которому их знали в части (напр. майор ГБ - бригадный комиссар). Личному составу центрального аппарата ОО ГУГБ НКВД СССР и аппаратов особых отделов УГБ территориальных органов внутренних дел, а также лицам, работающим вне РККА и ВМС и подчиненных им учреждений, устанавливалась форма одежды начсостава госбезопасности. Данное положение оставалось до 1941 года, когда военная контрразведка на короткое время перешла в ведение Наркомата обороны (На базе ОО ГУГБ НКВД было образовано 3-е Управление НКО). В мае-июле 1941 года сотрудников ОО (теперь уже 3-х Управления/отделов) начали аттестовывать в званиях политсостава. После возвращения военной контрразведки в состав НКВД (с августа 1941 г. - Управление особых отделов НКВД СССР) особистов вновь принялись переаттестовывть на спецзвания ГБ. На форме одежды, однако, эти переаттестации никак не отразились.

До февраля 1941 года военные контрразведчики непосредственно в частях носили униформу обслуживаемого рода войск со знаками различия политического состава (наличие нарукавных звезд политсостава и отсутствие нарукавных знаков госбезопасности) и звались либо спецзваниями государственной безопасности, либо званиями политсостава. Личный состав 4-го отдела Главного управления государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел СССР (с 29 сентября 1938-го по 26 февраля 1941-го годов выполнял функции военной контрразведки) носили униформу и знаки различия госбезопасности и имели звания «сержант ГБ - генеральный комиссар ГБ» - спецзвания госбезопасности. В период с февраля 1941-го по июль-август 1941-го военные контрразведчики так же носили униформу обслуживаемого рода войск со знаками различия политического состава и имели только звания политсостава. Сотрудники центрального аппарата (3-е управление НКО) в тот же период носили униформу ГБ и спецзвания ГБ (Начальник 3-го управления НКО майор ГБ А. Н. Михеев, зам. начальника - майор ГБ Н. А. Осетров и так далее). С 17 июля 1941 года, с образованием Управления особых отделов Народного комиссариата внутренних дел СССР, контрразведчики в войсках перешли на спецзвания ГБ (но также, наверное, пользовались и званиями политсостава). Униформа осталась прежней - политсостава.

19 апреля 1943 года на базе Управления особых отделов Народного комиссарита внутренних дел СССР было созданно Главное управление контрразведки «Смерш» с передачей его в ведение Народного комиссариата обороны СССР. Бывшие особисты перешли в подчинение Наркома обороны. В связи с этим практически всем им были присвоены общеармейские звания, то есть без приставки «государственной безопасности» в персональном звании. 3 мая 1946 года ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР были реорганизованы снова в ОО МГБ.

Функции особых отделов

В функции Особого отдела НКВД (начальник, заместитель, оперуполномоченные) входило следить за политическим и моральным состоянием части, выявлять государственных преступников (изменников , шпионов , диверсантов , террористов , контрреволюционные организации и группы лиц, ведущих антисоветскую агитацию, и других), вести следствие по государственным преступлениям под надзором прокуратуры и передавать дела в военные трибуналы.

С начала войны по октябрь 1941 года особыми отделами и заградотрядами войск НКВД было задержано 657364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. В этой массе было выявлено и разоблачено 1505 шпионов и 308 диверсантов. По состоянию на декабрь 1941 года особыми отделами было арестовано изменников - 4647 чел., трусов и паникеров - 3325, дезертиров - 13887, распространителей провокационных слухов - 4295, самострельщиков - 2358, за бандитизм и мародерство - 4214 чел.

См. также

В конце 70-х - начале 80-х годов 20 века в функции особых отделов, обслуживающих воинские части на советско-турецкой границе,скорее неофициально входила функция блокирования прорывов со стороны границы вглубь советской территории в пределах пограничной зоны. Операции проводились в непосредственной связи с пограничными группами, ведущими преследование от границы. В этих операциях, не имеющих официального подтверждения, самое активное участие принимали рядовые и сержанты, так называемых отделений охраны особых отделов,вступавшие, порой, в огневой контакт с нарушителями, сумевшими преодолеть пограничные заграждения и углубиться на территорию СССР до 5-7 км. Операции подобного рода никогда не придавались гласности и, возможно, не документировались по простой причине: граница нерушима. Благодаря офицерам особых отделов военной контрразведки, солдаты и сержанты отделений охраны имели весьма высокую индивидуальную боевую подготовку, позволяющую им эффективно действовать не только в составе небольших, 3-5 человек, мобильных групп, но и индивидуально.

Примечания

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Особист" в других словарях:

Сотрудник, индивидуалист Словарь русских синонимов. особист сущ., кол во синонимов: 2 индивидуалист (3) … Словарь синонимов

особист - ОСОБИСТ, а, м. Сотрудник Особого отдела (напр., в армии, в органах безопасности); о любом человеке, ведущем себя по особому. Ты чего не пьешь, особист что ли? Налей ка ему штрафную как особисту … Словарь русского арго

особист - , а, м. Работник особого отдела, особой части. ◘ Я вам приказываю, крикнул особист, и без шуток мне. Он щелкнул затвором. Житков, 1989, 188. Выбрались из заточения особисты и трибунальцы, рьяно взялись за розыск поимку мятежников: ловили по … Толковый словарь языка Совдепии

М. разг. Работник особого отдела, занимающийся вопросами политической благонадежности и государственной безопасности (в СССР). Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

особист - особ ист, а … Русский орфографический словарь

А; м. Разг. Сотрудник особого отдела в воинской части, на предприятии и т.п., занимающийся вопросами охраны государственной тайны … Энциклопедический словарь

особист - а; м.; разг. Сотрудник особого отдела в воинской части, на предприятии и т.п., занимающийся вопросами охраны государственной тайны … Словарь многих выражений

особист - особ/ист/ … Морфемно-орфографический словарь

особистісно - Присл. до особистісний …

особистісний - а, е. Що стосується кого небудь як особистості, індивідуальності; пов язаний з виявом чиїх небудь особистих, індивідуальних рис, особливостей … Український тлумачний словник

Книги

• Розумники: Як виховати успішну особистість , Аманда Ріплі , Як навчити дитину критично мислити? Як інші країни виховують розумників і яку роль в цьому відіграють батьки та вчителі? Як вибрати кращу школу для своєї дитини? Щотаке глобальне тестування… Издатель:

С 1941 по 1943 год в подчинении у наркома внутренних дел Лаврентии Берии находились органы военной контрразведки. Если в советское время о работе военных чекистов говорили мало и только хорошо, то после распада СССР - много и часто плохо.

Если верить опусам отдельных отечественных журналистов и сценаристов современных фильмов «про войну» - военные контрразведчики постоянно пьянствовали в тылу, спали с ухоженными и чисто одетыми юными медсестрами, а когда в медсанбате заканчивался спирт и хотелось новизны, то отправлялись на передовую. Сфабриковав несколько уголовных дел и собственноручно расстреляв из нагана в затылок жертв, «военные контрразведчики» возвращались обратно в тыл, где их уже ждало спиртное и похотливый медперсонал. Периодически им вручали боевые награды. Наверно за победы на сексуальном фронте и успехи в сражениях с зеленым змием. И так на протяжении всей Великой Отечественной войны. Непонятно, правда, кто ловил немецких агентов и ухаживал за ранеными. А что вы еще хотели от подчиненных «сексуального маньяка и палача» Лаврентия Берии? Они во всем брали пример со своего начальника.

В жизни все было по-другому. Так получилось, что из всех оперативных подразделений Лубянки (не считая пограничников и военнослужащих внутренних войск) военные чекисты первыми вступили в бой с врагом и у них (из всех подразделений госбезопасности) были одни из самых больших потерь. Достаточно сказать, что за период с 22 июня 1941 года по 1 марта 1943 года военная контрразведка потеряла 3725 человек убитыми, 3092 пропавшими без вести, 3520 ранеными. Осенью 1941 года на Юго-Западном фронте попал в окружение и погиб бывший начальник 3-го Управления НКО А. Н. Михеев.

С другой стороны, именно военные контрразведчики приняли на себя основной удар немецких спецслужб, которые организовали массовую засылку в прифронтовую зону своих разведчиков, провокаторов и диверсантов. Достаточно сказать, что в зону ответственности (прифронтовую полосу) военных чекистов с 1941 по 1943 год противник забрасывал до 55 % своей агентуры. А к началу 1945 года этот показатель возрос до 90 %. К этому надо добавить «транзитников» - тех, кто пересекал линию фронта в пешем порядке, а не на самолете. А многие из немецких агентов заранее знали, что в случае ареста сотрудниками советских правоохранительных органов их ждет расстрел. Поэтому при задержании часто оказывали вооруженное сопротивление.

Военные контрразведчики рисковали жизнью не меньше находящихся на передовой бойцов и командиров Красной Армии. Фактически рядовые сотрудники (оперуполномоченные, обслуживающие воинские подразделения) действовали автономно. Вместе с бойцами они сначала сражались на границе, а потом стремительно отступали. В случаи гибели или тяжелого ранения командира подразделения контрразведчик должен был не только заменить военачальника, но и при необходимости поднять бойцов в атаку. При этом они продолжали выполнять свой профессиональный долг - боролись с дезертирами, паникерами, вражеской агентурой, стремительно заполнявший прифронтовую зону.

Воевать им пришлось с первых часов войны, рассчитывая только на себя. Если их коллеги из других подразделений НКВД смогли получить указания от начальства - что делать в «особых условиях», то военные контрразведчики действовали автономно. Сложно сказать, знали ли они о принятой 22 июня 1941 года директиве 3-го Управления НКО СССР № 34794. В ней главной задачей чекистов в действующей армии и военных контрразведчиков Дальневосточного фронта (ДВФ) определялось выявление агентуры немецких разведорганов и антисоветских элементов в РККА. Предписывалось «форсировать работу по созданию резидентур и обеспечению их запасными резидентами», не допускать разглашения военнослужащими военной тайны, причем особое внимание следовало обращать на работников штабов и узлов связи. Может, им ее все же смогли сообщить.

А вот о другом руководящем документе 3-го Управления НКО СССР - Директиве № 35523 от 27 июня 1941 года «О работе органов 3-го Управления НКО в военное время», скорее всего, нет. В первые сутки войны отсутствовала связь Ставки со штабами отдельных армий.

В этом документе были определены основные функции военной контрразведки:

«1) агентурно-оперативная работа: а) в частях Красной Армии; б) в тылах, обеспечивающих действующие на фронте части; в) среди гражданского окружения;

2) борьба с дезертирством (сотрудники особых отделов входили в состав заградительных отрядов РККА, которые, вопреки распространенному мнению, не имели прямого отношения к органам госбезопасности. - Авт.);

3) работа на территории противника» (первоначально в районе до 100 км от линии фронта, в контакте с органами Разведывательного управления НКО СССР. - Авт.).

«Особисты» должны были находиться как в штабах, обеспечивая режим секретности, так и в первых эшелонах при командных пунктах. Тогда же военные контрразведчики получили право вести следственные действия в отношении военнослужащих и связанных с ними гражданских лиц, при этом санкцию на аресты среднего командного состава они должны были получать от Военного совета армии или фронта, а старшего и высшего начальствующего состава - от наркома обороны.

Началась организация контрразведывательных отделений 3-х отделов военных округов, армий и фронтов, их структура предусматривала наличие трех отделений - по борьбе со шпионажем, националистическими и антисоветскими организациями и антисоветчиками-одиночками.

«Особистами» были взяты под контроль военные сообщения, доставка военного снаряжения, вооружений и боеприпасов в действующую армию, для чего на железных дорогах были учреждены третьи отделения, деятельность которых переплеталась (и, видимо, в чем-то дублировала) с органами госбезопасности на транспорте.

В начале июля 1941 года начальник 3-го управления НКО А. Н. Михеев приказом наркома Тимошенко получил право самостоятельно назначать на должности в структуре особых отделов вплоть до заместителей начальников окружных и фронтовых третьих отделов.

1941 года третьи отделы были организованы при ставках главнокомандующих Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений. Уже через два дня сменилось подчинение армейских органов военной контрразведки, вернувшихся в систему госбезопасности.

Постановлением Государственного Комитета Обороны СССР № 187/сс от 17 июля 1941 года, подписанным И. Сталиным, органы 3-го управления НКО СССР были реорганизованы в Особые отделы НКВД СССР. В их функции входила борьба со шпионажем и предательством в РККА и с дезертирством в прифронтовой полосе (с правом ареста и расстрела на месте дезертиров). Изменился порядок подчинения. Теперь уполномоченный особого отдела в полку и в дивизии кроме своего непосредственного начальства в НКВД подчинялся комиссару полка и дивизии (после введения в октябре

1942 года в армии и на флоте института единоначалия - соответственно командиру полка и соединения).

Директива НКВД СССР № 169 о задачах особых отделов в связи с реорганизацией органов военной контрразведки была издана 18 июля 1941 года и по мнению многих историков имела пропагандистский характер. На следующий день, 19 июля 1941 года, начальником Управления особых отделов НКВД СССР был назначен заместитель наркома внутренних дел СССР Виктор Семенович Абакумов.

В тот же день приказом № 00941 наркома НКВД СССР Л. П. Берии для борьбы с дезертирами, шпионами и диверсантами предписывалось сформировать при особых отделах дивизий и корпусов - стрелковые взводы, при особых отделах армий - отдельные стрелковые роты, при особых отделах фронтов - отдельные стрелковые батальоны, с укомплектованием этих частей из войск НКВД.

Уже в первые месяцы войны резко возросла потребность в военных контрразведчиках. Для решения этой задачи при Высшей школе НКВД СССР 26 июля 1941 года были организованы Курсы подготовки оперативных работников для особых отделов (приказ НКВД № 00960 от 23 июля 1941 года). Планировалось набрать 650 человек и обучать их в течение одного месяца. Начальником курсов был назначен по совместительству начальник Высшей школы НКВД комбриг (в приказе он проходит в этом звании, отмененном уже в 1940 году) Никанор Карпович Давыдов. Во время учебы первым слушателям курсов пришлось строить оборонительные сооружения, ловить под Москвой немецких парашютистов.

С 11 августа 1941 года эти курсы были переведены на трехмесячную программу обучения. В сентябре 1941 года 300 выпускников Высшей школы было направлено в подразделения военной контрразведки.

Приказом начальника Высшей школы 28 октября 1941 года в особый отдел Московского военного округа было направлено 238 выпускников курсов. Последняя группа выпускников курсов в количестве 194 человек была направлена в распоряжение НКВД в декабре 1941 года. Затем Высшая школа была расформирована, потом вновь создана.

В марте 1942 года в Москве был организован филиал Высшей школы НКВД СССР. Там предполагалось обучить 500 человек в течение четырех месяцев. Первый набор был произведен из резерва работников Особого отдела НКВД Московского военного округа. В составе Высшей школы этот филиал находился до июля 1943 года, затем был передан в ГУ К «Смерш» НКО СССР. Всего за время войны курсы закончили 2417 чекистов, направленных в армию и на флот.

Одновременно шла подготовка кадров для особых отделов и в самой Высшей школе. Так, в 1942 году большая группа выпускников была направлена в распоряжение особого отдела Сталинградского фронта. А всего, за время Великой Отечественной войны Высшей школой для особых отделов было подготовлено 1943 человека.

В августе - декабре 1941 года структура НКВД продолжала меняться и усложняться. Всего в августе 1941 года по штатам Управления особых отделов (вместе со следственной частью, секретариатом, оперативным отделением, административно-хозяйственно-финансовым отделением) числилось 387 человек.

Приказом НКВД № 00345 от 18 февраля 1942 года в связи с переходом железнодорожных войск в подчинение НКПС особые отделы в этих войсках были переданы из УОО в Транспортное управление НКВД.

В июне 1942 года штатная численность Управления особых отделов составляла 225 человек.

Главной целью военных контрразведчиков было противодействие немецким спецслужбам. Система мер борьбы с агентами немецкой разведки включала оперативные, заградительные и профилактические мероприятия. Основная роль в контрразведывательной работе особых отделов отводилась агентурно-осведомительному аппарату.

По мнению ветерана «Смерша» генерал-майора С. 3. Острякова, «особисты» с первых месяцев войны эффективно боролись с агентурой противника. При этом они ограничивались защитной тактикой - ловили вражеских шпионов и диверсантов, проверяли одиночных выходцев из плена и окружения противника, выявляли трусов и паникеров в воинских частях, помогали командованию наводить строгий порядок в прифронтовой полосе.

Отдельные особые отделы пытались организовать оперативную работу за линией фронта, но носила она в основном военно-разведывательный характер. Поясним, что речь шла о переброске через линию фронта разведывательно-диверсионных групп, которые действовали в прифронтовой зоне. Они занимались сбором сведений о месторасположении различных объектов (штабов, хранилищ горючего, складов и т. п.) и дислокации воинских частей, а также проведением различных диверсионных акций.

Несмотря на трудности, связанные с первыми месяцами войны, особые отделы действовали решительно и эффективно. Один из первых итогов работы военной контрразведки был подведен 10 октября 1941 года заместителем начальника Управления особых отделов Соломоном Мильштейном: «Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них оперативными заслонами особых отделов задержано 249 969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла- 407 395 военнослужащих…

Из числа задержанных особыми отделами арестовано 25 878 человек, остальные 632 486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт…

Шпионов - 1505; диверсантов - 308; изменников - 2621; трусов и паникеров- 2643; распространителей провокационных слухов - 3987; самострельщиков - 1671; других - 4371».

В декабре 1941 года по представлению НКВД ГКО принял решение об обязательной «фильтрации» военнослужащих, бежавших из плена или вышедших из окружения. Их направляли в специальные сборно-пересыльные пункты, созданные в каждой армии.

В июле 1941 года ГКО предоставил особым отделам право внесудебного расстрела изменников и дезертиров. Мера эта была вынужденная. Однако в октябре 1942 года, после стабилизации фронта, ГКО отменил внесудебные расстрелы и обязал особые отделы передавать дела об изменниках и дезертирах в суды военных трибуналов.

В качестве особой меры укрепления дисциплины при исключительных обстоятельствах допускался расстрел перед строем осужденных трибуналами дезертиров, уличенных в бандитизме и вооруженном грабеже. Хотя во фронтовых частях эта мера применялась крайне редко. К борьбе с дезертирством привлекались агентурно-осведомительные кадры как в действующих, так и в запасных частях. Осведомители сообщали в особые отделы о военнослужащих, которые, по их мнению, могли стать изменниками или дезертирами. Если данных для ареста было недостаточно, то подозреваемые лица не допускались в наряды, выполнявшие задания на переднем крае, или переводились в тыл. Заградительные отряды и воинские подразделения, приданные особым отделам для поиска дезертиров, прочесывали в прифронтовой полосе местность, выставляли заслоны.

О результативности работы особых отделов НКВД СССР можно судить по докладам НКВД СССР в ЦК КВП(б) и ГКО 8 августа 1942 года, согласно которым чекистами было задержано 11 765 вражеских агентов.

Эти агенты немецкой разведки и диверсанты, действовавшие на фронте и в тылу Красной Армии, в первый период войны, в основном были белоэмигрантами, мечтавшими о реванше; вербовались и попавшие в плен красноармейцы. Еще 15 июня 1941 года германское командование приступило к переброске на территорию СССР разведывательно-диверсионных групп и отдельных разведчиков, переодетых в советскую военную форму, владеющих русским языком, с заданиями после начала военных действий проводить диверсионные акты - разрушать линии телеграфно-телефонной связи, взрывать мосты и железнодорожные коммуникации, уничтожать воинские склады и другие важные объекты, захватывать в тылу Красной Армии мосты и удерживать их до подхода передовых частей вермахта.

У каждого была своя война. Лётчик видит войну по-своему. Сапёр по-своему.

А у фронтового особиста война - это бесконечные мародёры, дезертиры, самострельщики, перебежчики.

До войны и в первые годы войны в армии офицерских званий не было. Были комдивы, комвзводы и даже замкомпоморде - заместитель командующего по морским делам. В НКВД офицерские звания были. Но очень своеобразные. Сержанты были приравнены к сегодняшним лейтенантам, а майор - к сегодняшнему генерал-майору. Потом, после введения офицерских званий в армии, звания в НКВД и армии уравняли. Сержантам присвоили лейтенантов. И дали ему право задерживать (Только задерживать!) при наличии оснований армейского офицера на два звания выше его. То есть, майор мог задержать полковника.

Был у батальонного особиста план: в каждом отделении должен быть свой осведомитель. Непростая задачка в условиях фронта! Бывало, за месяц половина батальона выбывала. Кто в госпиталь, а кто и под камушек. Вот и восполняй! Сильно изощряться и конспирироваться в работе с агентурой было некогда. Агента прикрывали обычно самым простым методом. Вызывали на допрос всех подряд по одному. И среди всех прятали агента. Днём была война. Солдат отрывать было нельзя. Только ночью. Когда немец спал. Вот и будили по одному и допрашивали каждого по полчаса. Вопросы всем, кроме агента, задавали одни и те же по сотому разу. Представляете, как солдаты «любили» особиста? Только уснул (а на фронтах многого хватало. Даже иногда баб, спирта и еды было - хоть обожрись. Кроме сна. Самое ценное на фронте - сон) Только уснул - растолкали и тащят в землянку особиста. Где тот задаёт одни и те же дурацкие вопросы, на которые солдат уже раз двадцать отвечал. И так не по одному разу в месяц.

Самому особисту было несколько полегче. Но не сильно. Он мог иногда и днём поспать, но не долго. Днём, во первых, война. А во вторых штабы тоже днём работают. Визитами и звонками задолбают. И еженедельные отчёты о проделанной работе и обстановке во вверенном его попечению подразделении писать надо. А потом ещё и месячные сводные отчёты. И не перепутать данные в тех и других. В вышестоящем особом отделе эти отчёты всё таки (иногда) читали. Если ночью солдат иногда ещё может перехватить минуток триста - четыреста сна, а вот особист - нет. Работать надо - план! Бывало, особист засыпал вместе с допрашиваемым за одним столом. Так и спали пока не разбудят.

Ещё у особиста был план на пополнение штрафных батальонов. (Тоже куча бумажек на каждого.) Говорят, что 3% от личного состава. Выполнять было надо. Иначе самим дополнят. А перевыполнять нет необходимости. Никто не оценит. (Хотя наши доморощенные либерасты в своих опусах описывают по-другому. Чем больше посадишь, тем выше звание дадут.) Звание хер повысят - должность не позволяет. Надо чтобы в дивизию на повышение перевели. А там своих хватает. С высшим образованием! Если только кто погибнет из них. Но у кого больше шансов погибнуть: у армейского или батальонного особиста? А вот план по комплектации могут и повысить от достигнутого. Для покрытия недоработок других особистов.

Поясню: Не во всех частях есть объективная возможность выполнить план по комплектации штрафбата. Часть понесла большие потери. Которые выжили, тех к наградам представили. И кто героев в штрафбат отправит? Те, кто наградные списки утверждал? Да и за что их судить? У них ничего более криминального, чем пьянки, нет. Героя за пьянку в штрафбат? Где вы такое видели? Да и кто позволит боевую часть оголять? И так обстреляных мало осталось.
В часть прислали новобранцев. Вернее, ещё не прислали. Только списочный состав пополнили на бумаге. А сами новобранцы где то в эшелонах на путях застряли. Может, вообще не доедут. Под бомбёжку попадут. А часть числится полностью укомплектованной по документам. Вот и работай тут… Вот вышестоящий особый отдел и ищет, кого бы работой нагрузить. Перераспределяет нагрузку. А все ноют. Не справляемся, дескать! Объективные причины приводят. И нахера особисту высовываться своей высокой результативностью? Вот выскочку и нагрузят. Кто везёт, того и погоняют…

В наших фильмах особист в этом случае должен поискать у героя дедушку белогвардейца. И вот на этом основании и…

Ну, наши киношники - они горазды на всякие глупости. Подумайте: архивы эвакуированы. Лежат в эвакуации неразобранными. Некоторые под немцем остались или уничтожены. Архивариусов в армию мобилизовали. Запрос то, конечно, можно послать, но кто на него отвечать будет? Ну даже и ответит кто из какого ни будь сибирского архива. Ну и что? В гражданской у половины россиян дедушки «не там» воевали. А после гражданской ОГПУ 20 лет шерстило архивы на предмет поиска врагов. Если кого не репрессировали или реабилитировали, то не твоего ума дело это отменять. Раз живой и на свободе, значит, так надо. Там покомпетентнее тебя товарищи поработали. Да и ответ придет не ранее, чем через год. Год на фронте - целая вечность. Или герой погибнет, или особист. Или часть переформируют и разбросают их по разным фронтам. Или по госпиталям...

Да и где и время, и силы на эту писанину взять? И начальство заинтересуется: этому особисту, видимо, работы мало. Пишет и пишет. Проинспектировать пора. И догрузить работой.

Вот в свежесформированой части для выполнения плана обычно хватало клиентов. А если не хватало, просто оформляли кроме перебежчиков и дезертиров ещё самовольщиков и дебоширов. За драку со старшими по званию. За письма с фронта оформляли редко. Только если писаки совсем уж распоясывались. Или директивку спустили как раз по этому поводу. А так просто вычёркивали строчки писем с фронта. И делал это не особый отдел, а политотдел части. Бывало, всё письмо и вычеркнут. Кроме «жив-здоров». Если бы к письмам придирались, всех бы в штрафбаты перевести можно было. А кто в обычных частях воевать будет? (Штрафные части - это плохо вооружённая пехота. Но на войне и другие рода войск нужны.) Да и не хватит заградотрядов сильно разросшиеся штрафбаты охранять. И тогда пугать военнослужащих уже нечем будет. Так хоть штрафбатов ещё боялись. (Кое кто).

За своих агентов приходилось отвечать. Если агента убивали, требовалось оформлять дополнительныепротоколы допросов. С кем выдвигались. Когда видели последний раз. И т. д. И при этом нельзя было засвечивать агента даже после смерти. А как не засветить при таких вопросах? Про каждого убитого всегда так расспрашивать? Точно в психушку упекут. Вот и халтурили. Сочинит опер протоколы допросов и скажет, что «так и було». Всё равно проверять некому. А ещё хуже было, если агент перебегал к немцам. Тогда, кроме всего вышеперечисленного, надо было уже самому объяснения писать, как это ты дошёл до жизни такой?

Был план и по выявлению и наказаниям особистов. Ещё один довод, чтобы не высовываться. Мало ли кому на верху твоя активность не понравится. А повод придраться всегда можно найти. Да вот пожалуйста: из карьеристских побуждений сфабриковал дело против героя. И пропустил предателя в своих рядах. Одно утешение было, что дальше фронта не пошлют. И в пехоту рядовым не переводили. Если только уж совсем за что то жуткое. Грамотных особистов не хватало. Просто понижали в звании и отправляли назад. Иногда за год раза по два снижали звание, а потом опять восстанавливали за боевые заслуги.

Армейские офицеры особистов не любили, но ценили их труд. И не потому, что боялись. Фронтовой офицер уже мало чего боялся. Просто в начале войны, когда ещё не только офицеров не хватало в частях, но и особистов (да и те, и другие ещё не научились делать своё дело), в подразделениях власть часто захватывали уголовные элементы. Да и позже такое бывало. Особенно, если в часть присылали человек сто с одной деревни. А то и с одной зоны. Командиров списывали на боевые потери, а сами начинали мародёрствовать, а не воевать. А то и дезертировали всем подразделением с оружием.

А опытные воины научались использовать особистов. Опытный солдат задолго до наступления (хоть нашего, хоть немецкого) чуял его. Как почует, начинает разговорчики: «А вот в обед от немецких окопов жареными котлетами пахло. Аж слюнки потекли! Хорошо немца кормят! Не то что нас.» И так, пока не донесут особисту. Согласно инструкциям, особист в этом случае должен арестовать «агитатора» и переправить в особый отдел армии для дальнейшего расследования. Что он и исполнял. Там его допрашивали две недели. (Срок дознания таким был установлен. Спешить и сокращать сроки дознания смысла не было. Другие дела на шустрого следователя навесят), а потом возвращали, но уже в другую часть. (А наступление к этому времени уже выдохлось). Опять таки, согласно инструкции. Чтобы не разлагал воинский коллектив. А куда его ещё девать? В тыл? Или к стенке? А кто воевать будет? И в штрафбат не всегда отправляли. Плана комплектации не было. Да и хитрые попадались солдатики. Научились выкручиваться.

После войны некоторые так и говорили, встретив знакомого особиста: «Спасибо особому отделу. Только благодаря ему и жив остался!» Издевались, гады!

Во время наступления особист выдвигался вместе со штабом. Позади части. Согласно уставу. Ну и чтобы свои не подстрелили. (А штаб охранялся комендантским взводом автоматчиков). При отступлениитакже. Супротив дурацких фильмов постперестроечной эпохи, особисты на время боёв не выезжали из части в армейский штаб отсиживаться. Во первых, потому, что в вышестоящий штаб без приказа не ездят. Если без приказа оставил часть, патрули перехватят по дороге и сам в штрафбат можешь угодить. А во вторых, не было смысла. Особенно, в первые годы войны. Немецкая авиация и артиллерия, а особенно, немецкие разведчики и диверсанты, охотились на штабы и штабные машины ещё сильнее, чем на танки и пехоту. Да и в условиях хаоса в прифронтовой полосе первых дней войны и наши родные дезертиры и мародёры могли перехватить по дороге. (Роты автоматчиков для прикрытия передислокации в тыл ведь не дадут). А вот эти точно прикончат. Хорошо, если без пыток и издевательств. А позже, чтобы не было хаоса в прифронтовой полосе, заградотряды ставили. А эти вначале стреляли, а потом выясняли. (Если выясняли). И патрули прочёсывали местность. И СМЕРШ. А у них свои инструкции были. Тоже могли к стенке прислонить. Или «за неподчинение и оказание сопротивления» безо всякой стенки обойтись. Нет человека - нет проблемы! А останется в живых - потом отписывайся за него. Чтобы чего подобного не случилось, при перемещениях по тылу своей армии надо было предварительно пропуск заказывать. Если командование одобрит - выпишут. А оно одобрит? Можно попробовать и по наглянке проскочить, но на свой риск. Залетишь - как минимум, взыскание по службе получишь. Если жив останешься. А оно тебе надо?

Так что разумнее было держаться вместе со своими. В стае безопаснее. На войне все, в том числе и особисты, твёрдо знали принцип: держись подальше от командования и поближе к кухне!

Сами особисты никого не судили. Не имели права. Оформляли документы на преступника и передавали по инстанции в армейский особый отдел. А те могли передать в трибунал. А могли и не передать. Начальству виднее.

Особисты во время войны редко кого расстреливали. Только совместно с армейскими командирами, когда пресекали панику. Или по приговору трибуналов. Впрочем, у трибуналов были свои исполнители. Хотя, в некоторых случаях привлекали и со стороны. В том числе и особистов. Но не полковых. Поближе хватало. (Это только в наших постперестроечных фильмах особисты только и делали, что мучили и стреляли боевых офицеров. Не было у них большего удовольствия, чем замучить героя. А в конце пристрелить его, если тот не сдох от пыток.)

Хотя, на фронте чаще всего расстреливали безо всяких приговоров. Или заград.отряды, или командиры. Паникёров и дезертиров. А иногда и сами солдаты. («Батя! Тут такое дело, батя! Кокнули мы тут одного между собой… Сволочь он оказался».)

А вовсе не особые отделы и трибуналы.

Впрочем, о трибуналах в другой раз.

Заградотряды и особисты

Что такое заградотряды?

Это кровавые палачи, которые отсиживались с пулеметами позади полевых войск и чуть что - стреляли им в спину! - твердят сказочники.

Заградотряды появились даже не после приказа «Ни шагу назад», а годом раньше, в июле 1941-го. Но вот незадача: не существует воспоминаний о том, как эти отряды «стреляли в спину»! Они проверяли документы идущих в тыл солдат, чтоб те не дезертировали.

Скажем, документально подтверждено, что заградотряды с 1 августа по 1 октября 1942 года задержали 140 755 дезертиров. Из них:

арестовано - 3980;

расстреляно - 1189;

направлено в штрафроты - 2776;

направлено в штрафбаты - 185;

возвращено в свои части и на пересылочные пункты - 131 094.

Подавляющее большинство не наказано НИКАК! (Если не считать отправки на фронт - ну так что ж поделаешь? Война…)

Не верите очевидцам и документам? Тогда поставьте себя на место участников событий.

Допустим, вы - боец заградотряда. Вас мало, узкая ленточка. Главная опасность для вас - наступающие немцы (коммунистов и чекистов они убивают, не глядя); а единственная защита - сидящие впереди полевые войска. Вы будете расстреливать свою защиту, обрекая себя на гибель?

Теперь представьте, что вы - армеец, а заградотряд залег у вас за спиной. Если вы хороший солдат, то вас эти ребята вообще не волнуют: вы драпать не собираетесь. А вот если вы трус…

Кто страшнее: горстка чекистов в тылу - или надвигающаяся армада немцев? Конечно, немцы. Если вы струсили, то, спасая жизнь, вы просто вожметесь в землю, пока они не дойдут вплотную, и поднимете руки. И плевать вам на этот заградотряд! Проще говоря, у него просто не будет возможности стрелять вам в спину.

Вывод: заградотряды НЕ стреляли в спину армейцам . Это подтверждают и документы, и воспоминания очевидцев, и психология.

Случалось им и в бой вступать. Например, 13 сентября 1942-го 112-я стрелковая дивизия под давлением противника отошла с занимаемого рубежа. Тогда оборону занял заградотряд 62-й армии под руководством лейтенанта госбезопасности Хлыстова. Отряд дрался четверо суток…

С 1943-го их использовали как обычные оборонительные части, а в 1944-м расформировали.

Кто такие «особисты»?

Это сотрудники Особого отдела НКВД, занимавшегося контрразведкой. Заградотряды, кстати, к ним не относились.

В апреле 1943-го Особые отделы были преобразованы в СМЕРШ (что означает «Смерть шпионам»), но смершевцев все равно по привычке называли особистами. Система усложнилась: отныне параллельно существовали три контрразведки, три разных СМЕРШа - в Наркомате обороны (начальник - В. Абакумов, подчиненный лично Сталину), в Наркомате ВМФ (начальник - нарком флота Н. Кузнецов) и в НКВД. Сотрудники каждого СМЕРШа работали только в пределах своего ведомства, и первые два формально госбезопасности не подчинялись.

Впрочем, подавляющее большинство руководителей оставались кадровыми чекистами.

О работе СМЕРШа читайте прекрасный роман Владимира Богомолова «Момент истины»: он основан на реальных событиях и документах. Вот кусочек из него:

«Контрразведка - это не загадочные красотки, рестораны, джаз и всезнающие фраера, как показывают в фильмах и романах. Это огромная тяжелая работа… четвертый год по пятнадцать - восемнадцать часов каждые сутки - от передовой и на всем протяжении оперативных тылов… Огромная соленая работа и кровь… Только за последние месяцы погибли десятки отличных чистильщиков, а вот в ресторане я за всю войну ни разу не был.

Условия у нас такие, что любой бывалый шерлок, даже из столичной уголовки, от отчаяния повесился бы на первом же суку.

В любом уголовном розыске - дактилоскопия, оперативные учеты, лаборатория и научно-технические отделы; там на каждом шагу постовой или дворник, готовые помочь и словом и делом. А у нас?..

Ширина полосы фронта - свыше трехсот километров, глубина тылового района - шестьсот с лишним. Сотни городов, сотни узловых и линейных станций; ежесуточно - тысячи передвигающихся к фронту и по рокадам бойцов, сержантов и офицеров, повсюду леса, большие чащобные массивы. А жители здесь, в западных областях, запуганные, молчаливые, из них слова дельного не вытянешь. И вся наша техника, кроме личного оружия, - трофейный Пашин фотоаппарат.

Причем уголовка имеет дело с самодеятельностью отдельных лиц, а мы - с преступниками, за которыми сильнейшее государство, которых готовят не полуграмотные паханы, а изощренные агентуристы, готовят в специальных школах, снабжают легендами, экипировкой и документами опытнейшие профессионалы».

Как и везде, встречались среди особистов и трусы - но не они определяли лицо этой мужественной и нужной профессии.

Всех наших, попавших в плен, потом посадили в ГУЛАГ! - поют сказочники. - И вообще, особисты зверски лютовали!

А, ну конечно. Кстати, забавно: русскую госбезопасность ненавидят именно враги русского государства и русского народа. Так же воры ненавидят милицию. Вас это удивляет?

Ладно, смотрим факты.

За войну трибуналы вынесли 450 000 смертных приговоров и примерно столько же иных наказаний. Через Вооруженные силы прошли тогда 34,5 миллиона человек, стало быть, осуждено 3 %.

«Иные наказания» - это что?

В первый год войны фронтовиков-преступников отправляли в тыловые лагеря и тюрьмы. Там было гораздо безопаснее , чем на передовой. Смертность в пресловутом ГУЛАГе не превышала 5 % в год, лишь в 1943-м подскочила до 20 %; пехотинец же служил в среднем 3 месяца - затем либо в землю, либо в госпиталь. И многие стали нарочно совершать небольшие преступления, чтобы спастись. Это называется скрытым дезертирством.

Надо его поощрять? Я тоже думаю, что нет.

И после приказа «Ни шагу назад» преступников стали отправлять в штрафные части: рядовых и сержантов - в роты , офицеров - в батальоны . Больше того. Штатских мужчин, осужденных за нетяжкие преступления и годных по здоровью, отныне тоже посылали не в лагерь, а в штрафроту.

Зачем? А затем, что многие тыловики приноровились уклоняться от военкомата в тюрьме - и нарочно попадались на какой-нибудь мелочoвке. Для труса пара лет «кошмарного ГУЛАГа» гораздо симпатичнее окопа под пулями. То есть это тоже скрытое дезертирство.

Сталин его пресек.

А теперь важные детали. В штрафную часть посылали на срок не более трех месяцев. Если осужденный получал награду или боевое ранение, он тут же переводился в обычную часть (или госпиталь), а из документов исчезало упоминание о его судимости. Отбывшему срок в штрафбате офицеру возвращалось его прежнее звание и все права. Если же он погибал, то звание тоже возвращалось, и его семья получала содержание, как за честного героя. То же происходило с рядовыми. А если бы они отправились в лагерь, их семьи никаких пособий не получили бы.

Кстати, аналогичные части имел и вермахт (о чем упоминает Сталин в приказе) - но там служили от трех до пяти лет , а ранение или награда срок не сокращали. Европа, культура, гуманизм…

После Победы всех наших штрафников амнистировали, факт наказания вычеркнули из их судьбы.

Всего их было 400 000, меньше полутора процентов от численности Вооруженных сил.

Говорят, будто они массово гибли, «атакуя с лопатами вместо винтовок». Конечно, это не так. Из них погибли 50 000, то есть 1/8.

Командовали штрафчастями обычные офицеры. Но в обычных частях месяц службы в войну засчитывался за 6 месяцев (для получения следующего звания), в штрафных же месяц считался за год. Через полгода эти офицеры переводились в обычные части.

Теперь о «поголовно севших в ГУЛАГ бывших пленных».

Да, вышедших из плена или окружения помещали в спецлагеря НКВД - для проверки. Держали в них обычно не больше двух месяцев.

Зачем проверка? Слушаем В. Шелленберга, начальника VI управления РСХА: «Из военнопленных отбирались тысячи русских, которых после обучения забрасывали вглубь русской территории. Их целью наряду с передачей информации было политическое разложение населения и диверсии. Другие группы забрасывали к партизанам для борьбы с ними. Чтобы скорее добиться успеха, мы начали набирать добровольцев из числа русских военнопленных прямо в прифронтовой полосе» .

Ясно? Шеф вражеской разведки открытым текстом говорит: окруженцев и пленных массово вербовали ! Поэтому проверять их было абсолютно необходимо.

Но каковы результаты проверки? Всех сажали и казнили? Не совсем…

Вот данные о бывших пленных, содержавшихся в спецлагерях с октября 1941-го по март 1944-го.

Арестовано три с половиной процента ! А после октября 1944-го учет пленных вообще не велся, всех зачисляли в обычные части.

И еще одно.

После войны было репатриировано 4 199 488 советских граждан. Проверив, арестовали из них лишь 14 % - власовцев, полицаев, бургомистров и т. д.; остальных отпустили.

Как «кровавый режим» покарал эти 14 %? Поголовно расстрелял?

Опять не угадали.

Половина отбыла шестилетнее спецпоселение. «Власовцев привезли в наш район вместе с пленными немцами и разместили в тех же лагерных пунктах. Жили они в своих бараках, за пределами лагерных зон, ходили свободно, без конвоя». Затем с них сняли судимость, а работу на поселении зачли в трудовой стаж. автора Север Александр

Чем на фронте занимались «особисты»? С 1941 по 1943 год в подчинении у наркома внутренних дел Лаврентии Берии находились органы военной контрразведки. Если в советское время о работе военных чекистов говорили мало и только хорошо, то после распада СССР - много и часто